Творческая эволюция Маргариты Майской, ее естественный исход из ностальгических зон свободной абстракции в энергетический мир объекта, зволяет говорить о феномене ее оптики, как об органичном процессе внутреннего видения предмета. Зрение художницы, расфокусированное в визуальности абстрактного, естественно трансформировалось в его новых технологиях в сосредоточенность «контурных» миров. Для Маргариты Майской язык искусства объекта предстал как своеобразный «супрематизм в контуре», требующий особых медитативных состояний, где вещь обретает полноту своих очертаний, свою метафизическую сущность и становится тождественной себе самой.
Основой в этих системах координат, ведущий непрерывный диалог с пространством «великого ничто» - плоскостью стены, живописным пространством или поверхностью керамической или стеклянной плоскости - преодолевает ее энергию, возвращая в наш мир те формы творения, что абсолютно соединены с человеком, с созданием первовещи. Фактически, в своих методах художница сгущает пространственные слои реальности, открывая в них лакуны, паузы, узловые точки, обнаруживая в их «тканях» возможности контактов, тоннелей в условных образах. Именно в них возникают ее «быстрые», «освобождающиеся» миры, пробегающие пространство холста. В следующей фазе своего художественного жеста Маргарита обретает и сама инструментарий, позволяющий бытию разомкнуться, живописной, керамической или стеклянной плоскости раскрыться в своей многослойности, «выбрасывая» на поверхность вещь как феномен в готовом виде. Художница естественно пропускает промежуточные процессы между рождением объекта и эволюцией уплотнившейся реальности, соединяя, интегрируя чувство и логос в материализованный образ посредника, «быть между», инструментом, существующим «между» миром эмпирической реальности и реальности творения. Творения Маргариты Майской - это тот самый ключ, где тактильность легко «открывает» слои массового сознания, он множится, мультиплицируется, формирует структуры, мерцающие между культурными имиджами и бытийными образами.

Транслируемый объект Маргариты всегда остается непреложно убедителен, где воля предмета, вещи абсолютно совпадает с творческой волей человека, манифестируя инверсию знаменитой формулы Протагора «человек - мера всех вещей». Действительно, и вещь в своей магической сущности становится мерой человека, их непрерывной связи и взаимопроникновения. Располагаясь на плоскости, она разрушает ее двумерность, становясь ее своеобразным «прибавочным элементом», и вторгаясь в пространство человеческого обитания.

Работы Маргариты живут в отзвуках и резонансах своей вещественной сущности и в сущности своего имени, «рифмуясь» с ее верой, природой , ангелами или персонажами из русского фольклора. Ее акустические смыслы прозрачно-хрустальны, обнаруживая образы надежды, и печальны одновременно, завершаясь утратой; они тихо звенят, когда рука художника касается их, ожидая своего возвращения в мир пользы и не решаясь при этом покинуть мир своей метафизической свободы и творческой воли русского человека. «Рифмуясь» с европейской культурой, в то же время они отстаивают уникальность «русского взгляда», его теплоту и человеческие измерения, его связи с памятью «места», наполненные личными переживаниями художницы.

Все работы Маргариты Майской , будь то на холсте, стекле, керамике или ткани формируют своеобразный переход из живописной реальности в реальность преображенной вещественности, в ее трехмерные образы, не скрывая фундаментальности своего потенциала, своих универсальных трансформаций, где утрата чисто живописного всегда восполняется концептуальной многомерностью. Функционально потерянные, но вновь обретенные в творческих стратегиях художницы, они живут в своей пограничной ситуации, в границах объекта, приглашая человека взглянуть на внутренний мир художницы со стороны. В своей интеллектуальной позиции они свидетельствуют о расслоенности нашего пространства и нашего сознания, о его анфиладности, где всегда в конце пути, все творения Маргариты ведут в мир радости, света , гармонии и счастья...